Моя любовь — уродливый недуг,
Не помышляющий об исцеленье,
Питаемый ключом несчетных мук -
Болезненным стремленьем к угожденью.

Мой разум, врач моей любви, сердясь,
Что предписания его забыты,
Меня покинул, и я вижу: страсть
Подобна смерти, никогда не сытой.

Без разума я обречен на бред,
Безумная тревога сердце гложет,
В моих словах и мыслях связи нет,
И правду высказать язык не может.

Была ты так чиста, светла на взгляд -
А ты темна, как ночь, мрачна, как ад.

Куда исчезает тот ласковый мир
Что мы обещали беречь своим детям
Похожий на их акварели и сны
Где добрые люди и ласковый ветер

Где этот мир без нужны и печали
Где этот мир без несчастий и войн
Мир, о котором мы столько мечтаем
Скажите нам где он, верните его

Как вышло так, что нам больше не слышен
Горестный плач о слабеющей земле
Где же тот воздух, которым мы дышим
Где же леса, куда делись киты

Как вышло так, что мы больше не ценим
Запах земли и ее урожай 
Больше не смотрим на щедрое небо
Слово «спасибо» сменив словом «дай»

Куда исчезает тот мир без печали
Тот мир без убитых детей и без войн
Мир, о котором мы только мечтаем
Скажите нам где он, верните его.

До 19 века в Европе царила ужасающая дикость. Забудьте о том, что вам показывали в фильмах и фэнтезийных романах. Правда — она гораздо менее… хм… благоуханна. Причем это относится не только к мрачному Средневековью. В воспеваемых эпохах Возрождения и Ренессанса принципиально ничего не изменилось. 
Кстати, как ни прискорбно, но почти за все отрицательные стороны жизни в той Европе ответственна христианская церковь. Католическая, в первую очередь.

Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. Христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани. 
К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота — грех, да и холодно - простудиться можно. (На самом деле — не совсем так. «Сдвиг» на наготе произошел где-то в 18-19 вв, но действительно не мылись- П.Краснов). Горячая же ванна нереальна — дровишки стоили уж очень дорого, основному потребителю — Святой Инквизиции — и то с трудом хватало, иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже — колесованием. 

Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV в.) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза — при рождении и в день свадьбы. 
Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V погибает от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умирает от чесотки (как и король Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли. 
Русские послы при дворе французского короля Людовика XIV писали, что их величество «смердит аки дикий зверь». 
Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц и более — безобразно часто... 
Если в ХV — ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII — ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться — но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни — и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры. 
В те смутные христианские времена уход за телом считался грехом. 
Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. 

Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя «святую» воду, к которой прикоснулся при крещении. 
В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу. (Не все, а только некоторых орденов — П.Краснов) 
На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли «Божьими жемчужинами» и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. (Тоже не все, а только некоторых орденов — П.Краснов) 
Люди настолько отвыкли от водных процедур, что доктору Ф.Е. Бильцу в популярном учебнике медицины конца XIX(!) века приходилось уговаривать народ мыться. «Есть люди, которые, по правде говоря, не отваживаются купаться в реке или в ванне, ибо с самого детства никогда не входили в воду. Боязнь эта безосновательна, — писал Бильц в книге „Новое природное лечение“, — После пятой или шестой ванны к этому можно привыкнуть...». Доктору мало кто верил... 
Духи — важное европейское изобретение — появились на свет именно как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна — маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами. 
Французский Король-Солнце, проснувшись однажды утром в плохом настроении (а это было его обычное состояние по утрам, ибо, как известно, Людовик XIV страдал бессонницей из-за клопов), повелел всем придворным душиться. Речь идет об эдикте Людовика XIV, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд. 
Первоначально эти «пахучие смеси» были вполне естественными. Дамы европейского средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта. 
Туалет в «продвинутом» Европейском замке — все вываливается под окна 
С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. 
Забывшие об античных благах цивилизации люди справляли теперь нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет. 
После того, как французский король Людовик IX (ХIII в.) был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: «Берегись!».
Примерно в 17 веке для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы. 

Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы. 
В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При «нужде» гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили «ночные вазы», содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца.
То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.
Французский Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла… диарея /понос/. 
Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. 
Эта же причина прослеживается в моде тех лет на мужские штаны-панталоны, состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев. 
Парижская мода на большие широкие юбки, очевидно, вызвана теми же причинами. Хотя юбки использовались также и с другой целью — чтобы скрыть под ними собачку, которая была призвана защищать Прекрасных Дам от блох. 
Естественно, набожные люди предпочитали испражняться лишь с Божией помощью — венгерский историк Иштван Рат-Вег в «Комедии книги» приводит виды молитв из молитвенника под названием: 
«Нескромные пожелания богобоязненной и готовой к покаянию души на каждый день и по разным случаям», 
в число которых входит «Молитва при отправлении естественных потребностей».
Не имевшие канализации средневековые города Европы зато имели крепостную стену и оборонительный ров, заполненный водой. Он роль «канализации» и выполнял. Со стен в ров сбрасывалось дерьмо. 
Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже — куча разрослась настолько, что дерьмо стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось — вдруг еще враг проникнет в город, забравшись на стену по куче экскрементов. 
Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти. Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, «весенняя обувь» горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно. 
Вот как, по данным европейских археологов, выглядел настоящий французский рыцарь на рубеже XIV-XV вв: средний рост этого средневекового «сердцееда» редко превышал один метр шестьдесят (с небольшим) сантиметров (население тогда вообще было низкорослым).

Небритое и немытое лицо этого «красавца» было обезображено оспой (ею тогда в Европе болели практически все). Под рыцарским шлемом, в свалявшихся грязных волосах аристократа, и в складках его одежды во множестве копошились вши и блохи. 
Изо рта рыцаря так сильно пахло, что для современных дам было бы ужасным испытанием не только целоваться с ним, но даже стоять рядом (увы, зубы тогда никто не чистил). А ели средневековые рыцари все подряд, запивая все это кислым пивом и закусывая чесноком — для дезинфекции. 
Кроме того, во время очередного похода рыцарь сутками был закован в латы, которые он при всем своем желании не мог снять без посторонней помощи. Процедура надевания и снимания лат по времени занимала около часа, а иногда и дольше. 

Разумеется, всю свою нужду благородный рыцарь справлял… прямо в латы. (Это далеко не всегда было так — при переходе обычно носили кольчуги, сплошные латы обычно одевали перед боем — слишком было в них тяжело. П.Краснов)

Некоторые историки были удивлены, почему солдаты Саллах-ад-Дина так легко находили христианские лагеря. Ответ пришел очень скоро — по запаху... 
Если в начале средневековья в Европе одним из основных продуктов питания были желуди, которые ели не только простолюдины, но и знать, то впоследствии (в те редкие года, когда не было голода) стол бывал более разнообразным. Модные и дорогие специи использовались не только для демонстрации богатства, они также перекрывали запах, источаемый мясом и другими продуктами. 
В Испании в средние века женщины, чтобы не завелись вши, часто натирали волосы чесноком. 
Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки, кроме работы живыми блохоловками, еще одним способом пособничали дамской красоте: в средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы. 
Сифилис ХVII -XVIII веков стал законодателем мод. 
Гезер писал, что из-за сифилиса исчезала всяческая растительность на голове и лице. 
И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длиннющие волосы и усы. 
Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке. Сократовские же лысины мудрецов перестали быть в почете до наших дней. (примечание: это некоторое преувеличение Гезера, волосы на голове брили, чтобы не разводить вшей и блох — П.Краснов) 
Благодаря уничтожению христианами кошек расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего пол-Европы погибло. Спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. 
Власть этих людей над крысами объясняли не иначе как данной дьяволом, и потому церковь и инквизиция при каждом удобном случае расправлялись с крысоловами, способствуя таким образом дальнейшему вымиранию своей паствы от голода и чумы. 
Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки. Знать с насекомыми борется по своему — во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствует специальный паж для ловли блох короля. 
Состоятельные дамы, чтобы не разводить «зоопарк», носят шелковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шелк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шелковое нижнее белье, к шелку блохи и вши действительно не прилипают. 
Влюбленные трубадуры собирали с себя блох и пересаживали на даму, чтоб кровь смешалась в блохе. 
Кровати, представляющие собой рамы на точеных ножках, окруженные низкой решеткой и обязательно с балдахином в средние века приобретают большое значение. Столь широко распространенные балдахины служили вполне утилитарной цели — чтобы клопы и прочие симпатичные насекомые с потолка не сыпались. 
Считается, что мебель из красного дерева стала столь популярна потому, что на ней не было видно клопов. (Раздавленных клопов — П.Краснов) 
Кормить собой вшей, как и клопов, считалось «христианским подвигом». Последователи святого Фомы, даже наименее посвященные, готовы были превозносить его грязь и вшей, которых он носил на себе. Искать вшей друг на друге (точно, как обезьяны — этологические корни налицо) — значило высказывать свое расположение. 
Средневековые вши даже активно участвовали в политике  — в городе Гурденбурге (Швеция) обыкновенная вошь (Pediculus) была активным участником выборов мэра города. Претендентами на высокий пост могли быть в то время только люди с окладистыми бородами. 
Выборы происходили следующим образом. Кандидаты в мэры садились вокруг стола и выкладывали на него свои бороды. Затем специально назначенный человек вбрасывал на середину стола вошь. Избранным мэром считался тот, в чью бороду заползало насекомое. 
Пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы («черной смерти») Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия — до половины. 
Медицинские методы оказания помощи в то время были примитивными и жестокими. Особенно в хирургии. 
Например, для того, чтобы ампутировать конечность, в качестве «обезболивающего средства» использовался тяжелый деревянный молоток, «киянка», удар которого по голове приводил к потере сознания больного, с другими непредсказуемыми последствиями. 
Раны прижигали каленым железом, или поливали крутым кипятком или кипящей смолой. Повезло тому, у кого всего лишь геморрой. В средние века его лечили прижиганием раскаленным железом. Это значит — получи огненный штырь в задницу — и свободен. Здоров. 
Сифилис обычно лечили ртутью, что, само собой, к благоприятным последствиям привести не могло. 
Кроме клизм и ртути основным универсальным методом, которым лечили всех подряд, являлось кровопускание. 
Болезни считались насланными дьяволом и подлежали изгнанию — «зло должно выйти наружу». 
У истоков кровавого поверья стояли монахи — «отворители крови». 

Кровь пускали всем — для лечения, как средство борьбы с половым влечением, и вообще без повода — по календарю.

• Ну и немного от себя… как то очень давно, еще в свои школьные годы попалась мне книга (точного названия я сейчас не воспроизведу) в которой описывались воспоминания посла Персии о его поездках по той средневековой «посвященной» европе. Так вот, пригласил как то этого посла погостит пару дней в своем дворце один из тогдашних монархов франции, естественно, что посол отказать не мог и «с удовольствием» согласился. 
  Вся персидская делегация сославшись на «неотложные государственные дела» в срочном порядке ретировалась в первый же вечер, после того как высокопоставленный посол увидел свою опочивальню с «шевелящимся» от живности матрасом. 
  В итоге за половину суток прибывания «в гостях» персам пришлось сжечь ВСЮ одежду что была на них, при них и в повозках на постоялом дворе + были обриты на лысо практически ВСЕ.
  
  ОТ ТАКИЕ ДЕЛА ГОСПОДА… а они нас еще и жить учить умудряются :/

  Кого из нас не обижали? Кто не обижал сам? Таких людей просто нет. Отличает нас друг от друга иное — умение или неумение прощать. «На обиженном воду возят» — в этой пословице показано негативное отношение к человеку, не способному забывать обиды. Да и самому обиженному тяжело носить в себе свою обиду. Поэтому стоит научиться прощать людей. 

Когда человек обидел тебя чем то, неважно было это неосторожная шутка, задевшая твои чувства или какой то поступок, тебе становится грустно, ты чувствуешь себя униженным, особенно если тебя никто не поддерживает в такие моменты. Иногда даже просыпается злость, желание отомстить обидчику! Но лучше этого не делать! Лучше покажи свою силу и не подавай виду, что тебе не приятно! Прости и забудь этому человеку его поступок, и вот увидишь, он еще пожалеет что сделал это! Ведь Жизнь бумеранг, все возвращается с большей силой. А если тебя специально хотели обидеть, вызвать негативные эмоции, не обращай внимания, покажи что тебе безразлично! И тогда обидчик поймет, что тебе не страшны его пакости! И не будет больше докучать тебе! И всегда помни, счастливый человек никогда не станет обижать кого то, ему просто не до этого! А если человек так и блещет злом, это лишь значит что сам он очень несчастен. Отпускай ситуации и не держи не на кого обиды, ведь все вернется рано или поздно с большей силой. О тебе еще вспомнят и пожалеют что так поступили когда то.
    Отношения между людьми складываются по-разному. Мы совершаем разные поступки: хорошие и плохие. Помогаем друг другу в делах, исполняем желания, выполняем просьбы. Но случается, лжём, не можем сделать обещанного, поступаем наперекор, ссоримся. Часто мы обижаем любимых людей, сгоряча говорим так, как совсем не думаем. Мы делаем человеку больно, и обижаем его, возможно, не замечая этого. Если он дорог нам, нужно постараться загладить свою вину, извиниться. 
    Все люди разные, с разными характерами и темпераментом. Каждый обижается, прощает и умеет просить прощения по-своему. Ранимые, чувствительные люди обижаются быстро. Даже мелочи, которые не стоят внимания, шутки они воспринимают серьёзно. Но так же быстро они умеют понять и простить обидчика, потому что тяжело переносят негативные эмоции. Людей же холодных, сухих, скупых на эмоции обидеть сложно. С одной стороны, это хорошо: они защищены от лишних переживаний. С другой стороны, такие люди сами могут сильно обидеть. 
    Умение просить прощения и прощать — признак сильной личности. Ведь это преодоление своего гнева и признание собственных ошибок. 
    Прощать обиды необходимо. Когда мы обижены, у нас испорчено настроение, нет улыбки на лице, понижен тонус. А в подавленном состоянии мы сами можем причинить боль. «Прости…». Иногда это слово способно утихомирить самые разыгравшиеся конфликты. Оно способно проникать в самые глубины нашей души, если оно было сказано с искренностью. «Прости»… Сказав это слово, мы словно освобождаемся от оков, которые были столь тягостны. От этого слова в нашей душе утихают все бури, замирают вьюги. И сердце словно оживает от обыденности и печали. 
    Как научиться прощать? Нужно хотя бы на минуту представить себя на месте обидчика. Ему тяжело, неприятно и обидно за то, что не принимают его извинений. Кроме того, не нужно забывать, что и мы не раз обижали кого-то, чувствовали тревогу, свою вину. Прощать нужно навсегда и от чистого сердца. Если это не так, то значит не было прощения. Если вспоминаешь обиду, то, значит, не простил. Не стоит, если прощаешь, ставить себе это в заслуги. Надо просто забыть. 
    В художественной литературе есть немало примеров, где звучит тема прощения. Например, в романе-эпопее Толстого «Война и мир». Болконский безумно влюбляется в Наташу Ростову, но что-то говорит ему, что их счастье невозможно. Наташа тоже любит Болконского, правда он её кажется сухим, разочарованным, одиноким, между тем как она сама энергичная, молодая, весёлая девушка. Наташа не понимает, зачем князь отложил их свадьбу на целый год. Этой отсрочкой он спровоцировал её измену. Гордость не позволяет Андрею простить Наташу, понять её. В разговоре с Пьером Болконский сказал: «Я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить, я не могу». Перед нами предстаёт жестокий эгоист. Болконский заставляет себя забыть о Наташе. 
    Иначе тема прощения отражена в романе «Герой нашего времени» Лермонтова. Вера играет большую роль в раскрытии характера Печорина. Вера — единственный человек, полностью понявший сущность Печорина, любящая его со всеми достоинствами и недостатками. Эту проницательность и верность чувству не мог не оценить и сам Печорин: «Она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть», — и только она одна вызывает настоящие и искренние чувства, хотя и мимолетные. Чувства Веры настолько сильны, что она прощает все страдания, принесенные ей Печориным, продолжая любить его, зная, что они никогда не будут вместе. В образе Веры мы видим покорность, жертвенность, у нее нет ярко выраженного чувства собственного достоинства, она снова признается в любви Печорину после того, как он уже один раз ее оставил. Все это нужно было автору, чтобы показать эгоизм героя, его отношение к окружающим, боязнь потерять свободу — главное, по его мнению, в жизни. 
    Мне кажется, прощать нужно всё и всем, даже предательство друга. Обида и месть разрушают нас. Они могут быть сегодня убедительными, а завтра разрушительными. Вернее, они всегда такие. Приносят лишь минутное удовольствие. У нас нет права судить. Пусть всё рассудит жизнь. Ни к чему держать тяжёлые мысли в сердце. Там должны селиться только светлые, благородные чувства. Прощение – это великодушие. Давайте будем великодушными, и, возможно, мир станет добрее!

Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила 
В одной давильне всех колеча,
Нечеловеческая сила 
Земное сбросила с земли.
...И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...

С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайесь,
Когда уходите на миг!

<br />